Мир Путешествий

Август — пора звездопада...
Огненные шлейфы мгновенно прочерчивают небосклон, и след их растворяется в бархатной черноте ночи. Я наблюдал августовский звездопад на разных широтах. Говорят даже, что есть такое поверье: с каждой вспышкой угасающей в небе звезды на земле угасает чья-то жизнь...
Не знаю, думали ли об этом пилоты американского самолета, стартовавшего в два часа сорок пять минут утра 6 августа сорок пятого года со смертельным атомным грузом на Хиросиму. Скорее всего им было не до того.

Они еще не осознавали до конца, что будет обозначать для человечества выполненное ими задание. Снаряжающий Джэппсон примерно через час после вылета не спеша спустился в бомбовый отсек, где ощутил приятную прохладу, поставил все на боевой взвод, снял предохранители и положил в укромное местечко, чтобы можно было потом взять их на память... Все-таки предполагал, что полет войдет в историю...
Затем снаряжающий вернулся в кабину...
Сентиментальность сопутствовала секретному «предприятию»: полковник Тибес, командир корабля, нарек самолет именем своей матери — «Энола Гэй»; первой атомной бомбе дали нежную кличку «малыш»... Даже насвистывали в полете популярную песенку той поры.
Она и называлась «Сентиментальное путешествие»...
Что произошло дальше — известно.
Когда гриб пепельно-серого цвета с огненно-красной сердцевиной поднялся над Хиросимой, кто-то из пилотов изрек:
—    Это души японцев возносятся на небо.
А другой воскликнул, как стопроцентный янки:
—    Если бы люди зналгг, что это будет за зрелище, мы могли бы продавать билеты по 100 тысяч долларов за штуку!
Пожалуй, он перехватил насчет цены. Зато Роберт А. Люис, второй пилот, которому поручили вести бортжурнал, уже тогда подумал: не прикарманить ли тетрадку в восемь страниц на будущее? На всякий, как говорится, случай... А более четверти века спустя такой случай ему и подвернулся — тетрадка была продана на нью-йоркском аукционе за 37 тысяч долларов.

Мамлеев Такая разная планета